Иван Охлобыстин: “Если бы я был каким-нибудь крупным церковным чином Средневековья, слово “костер” я бы даже не произносил. Его прочитал бы секретарь инквизиции в моем взгляде”

Ивана Охлобыстина много ликов и личин. Драматург, режиссер и актер. Писатель, журналист, блоггер. Каратист, охотник, байкер. А также отец-герой. В прошлом - политтехнолог, пиарщик и телеведущий. А панк - forever. Сам он признается: “Мне дают анкету, и я, как овца, дрожа, зависаю над строкой “род занятий”. Ивана Охлобыстина рукоположили в священнический сан, но он продолжил сниматься в кино. И в каких ролях! Рогожин, Распутин, полубезумный поп-расстрига… Среди священноначалия и клира это вызвало изрядное смятение. В прошлом году отец Иоанн обратился к патриарху и был отпущен, так сказать, в творческий отпуск. В апреле выходит на экраны фильм Гарика Сукачева “Дом Солнца” по его сценарию. Охлобыстин снимается в экранизации романа Виктора Пелевина “Generation П” и в экспериментальном фильме “митька” Виктора Тихомирова “Чапаев -Чапаев”. Но главное место в его жизни сегодня зани-мает сериал на ТНТ “Интерны”, где он играет деспота, самодура и просто хорошего доктора. В перерыве между съемками Иван Охлобыстин рассказал “Итогам” о том, нужен ли русскому зрителю клон американского доктора Хауса, что делать с адронным коллайдером и сколько человек в раю числятся согласно офици-альным документам.

- “Интерны” – это что, пародия на “Доктора Хауса” в жанре ситком?

- Это такое новое жанровое обретение - между классическим сериалом и ситкомом. Я сам сценарист, но с удивлением не нашел, что переделывать. Ситкомовская шутка: пукнул – хохот, шлепнул - хохот. А медицина, болезнь – вещи деликатные. Сценаристы у нас сами врачи. Так что знают, где грань, которую переходить нельзя. На каждую серию получается две-три истории – самодостаточные, веселые, поучительные, трогательные, всякие. Снимается все по законам кино – не обычный для ТВ переход по линейке из комнаты в комнату с одной выставленной камерой. 60 серий нам надо отснять до лета. В общем, работа хорошая, павильон теплый, люди адекватные. Я сюда, как на шахту, хожу, уже втянулся. Только, бывает, на слове клинит. Стою, таращу глаза, вспоминаю - не контрацепция, не предохранение… Не мог вспомнить дублей пять. Это была фраза “Где противозачаточные?”.

- Как у вас с врачебной практикой? Вы же в кадре лечить должны.

- Ну, мы-то в 90-е сформированы, чего-чего, а шприцами нас не надо учить пользоваться. Я же медбрат, у меня и справка есть. Сумею даже трахею ручкой вскрыть, если потребуется.

- Татуировки ваши знаменитые будут стирать на компьютере?

- Не знаю пока. Может, сотрут. А может, объяснение им найдут.

- Я вот вижу на вас кедики такие знаковые. Ваш герой не прихрамывает?

- Нисколько. Мне сначала мокасины старперские выдали. И главный упрек продюсера: что-то ты молодо выглядишь. Спрашиваю: “Почему от 43-летнего самца должно пахнуть опрелостью? Это самый боевой возраст. У нас даже пузико должно быть небольшое, потому что мы, чай, не на суслика охотимся, у нас дичь крупная”. И кеды я отстоял. Они уверяли, что не носят их врачи в больнице. Но у меня есть друг. Такой маленький, рыжий эльф. Поет рэгги, выступает за легализацию легких наркотиков и при этом является великолепным врачом, любящим своих пациентов. Прихожу как-то к нему, он подводит меня к каталке, а там здоровый мужик лежит. Он так – оп, откинул одеяло, а у того на всю грудь до пупка свастика наколота полосой в сигаретную пачку. Он говорит: и я его лечить должен. Вот он в таких же кедах ходит. Они удобные.

- Не тянет подражать Хью Лори из “Доктора Хауса”?

- Это невозможно. У нас с ним конструкция разная. Он мягко скоординирован: мягкая мимика, движения. А у меня такой ящерный тип, резкий, быстрый. У меня все двигается отдельно – голова, кисти рук. Фраза у меня рваная, у него выверенная. Зверюга такой получается – раптор. Он же ни разу за все сезоны не крикнул. Я, кстати, прочел книгу Лори “Торговец пушками”. Очень прилично, молодец. Не стал заморачиваться и сочинять трактат о воззрениях доктора Хауса. Он написал детектив, чтобы самому интересно читать было, – там с пистолетиками бегают, красавицы голенастые кругом. И у него великолепное чувство юмора. За это отдельный респект и уважуха.

- Вы вроде тоже писатель.

- Я фэнтези написал. “XIV принцип”. Подарить не могу. Быстро распродали. Писал три месяца ночами на даче. Переиздавать не хочу. Хочу что-то другое. Есть договоренность доделать мой “Союз Советских Эльфийских Республик”. Это такой коммунистический киберпанк про пионера, который хочет стать коммунистом и эльфом. Частями книга лежит в Интернете. Сейчас с издательством договариваюсь, чтобы ее закончить и напечатать.

- Иван, складывается впечатление, что у вас есть ответы на все вопросы.

- Это ложное впечатление. Но я думаю, стоит пытаться все-таки узнать как можно больше этих ответов. Ну вот коллайдер - усосет он наш мир в черную дыру или не усосет? А вдруг обойдется. И тогда все будет возможно – даже телепортация, чтобы из Митина в центр без пробок.

- Ну, некоторые все равно будут телепортироваться с мигалками. Мне, наоборот, нравится, что этот коллайдер никак не могут запустить.

- А я за эксперименты. Пропади все пропадом – надо ж посмотреть. Господь, при том что он предоставил нам волю, в состоянии контролировать наши шалости. И он не наказующий, но милующий. Да и чего нас наказывать? Мы же все, как унтер-офицерские вдовы, сами себя выпороть норовим. Ищем проблему, мучаемся, самоборствуем. Если у нас работа не получается, мы болеть начинаем. Если болеть не получается, мы обязательно поссоримся. В долги залезем. В банк пойдем за деньгами. Зачем Богу вмешиваться в это? Где Бог, а где банк?

- Иногда и не поймешь, где вы шутите, а где серьезны. В интервью вы космополит, в блоге – почвенник. Где та мера?..

- Мера? Она справедливая для того места, где все это печатается. Основным потребителем портала “Сноб” является нездешняя аудитория. У нее такой апломб интуристский – невольная генетическая власовщина. Как, Россия, родина еще не утонула? А они живут за границей. Нелогично. Их спровоцировать легче, чем вторую группу детсада. Хотя люди умные и деликатные. Но просто, как зомби, пишут по четыреста комментариев под текстом человека, наступившего им на мозоль.

- Смешно, что мозолью до сих пор остается отмененная графа в паспорте.

- Вот я и задал вопрос: “Как может страна называться Россия, если по паспортам ни одного русского не зарегистрировано?” В эпоху кооперации графу о национальности в паспорте отменили по каким-то правозащитным соображениям. Но мои-то права и свободы попираются на уровне несоблюдения 26-й статьи Конституции РФ, где написано “каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность”. Я хочу ее определять и указывать – это базисное основание для выражения себя. У меня цыгане есть в роду, немцы есть, смесь дикая. Но в основном русские. По факту, по языку, по психической структуре личности я русский. И ничьи права это не ущемляет. А они там такой крик подняли!

- Что для вас блог?

- Там дерби. Игра такая в “поди возрази”. Если исключить тех, кто просто хочет за чужой счет самоутвердиться, то блогерство - это новый вид массмедиа. Я, когда что-то случается, выхожу в блоги, нахожу, кто поближе к происшествию был, и там уже получаю детальную информацию практически от свидетелей. По крупным событиям блоги опережают прессу. Конечно, меня как автора блога интересует больше не количественный сбор откликов, не пипл, который все схавает, а качество того, что будут говорить по теме. К сожалению, нет культуры общения в Интернете, нет культуры оппонирования. Я не бранные слова имею в виду, а то, что многие тупо стараются подавить стороннее мнение.

- Так, может, стоит ограничить Интернет, как предлагают наши ретивые законодатели?

- Смысл? Запретить, отказать, ограничить – это все негатив. Я смотрю на вещи с позитивом – пусть будет. Вспомните, как ругались в 90-е на то, что бандиты церкви жертвовали. Да, деньги были, может, и кровавые. Но хоть в хорошее дело пошли. Люди по-разному приходят к Богу. Вообще по документам в раю только один человек. И это разбойник. По священному преданию – да, рай переполнен. А по Священному Писанию только одному человеку Христос сказал: сегодня же будешь со Мною в раю.

- То, что в раю один разбойник всего, – это сильно. Вам не кажется, что для многих ваше священство стало красной тряпкой?

- Самое главное, что мое служение было для меня самого удивительным событием. Если бы я был каким-нибудь крупным церковным чином Средневековья, слово “костер” я бы даже не произносил. Его прочитал бы секретарь инквизиции в моем взгляде. Но ситуация сложилась так, что я был рукоположен. И я подумал: на все воля Божья. Нет, ну совсем уж не надо по течению плыть – просто Господь нашей воли ищет и вольной любви.

- Ну, вам была отмерена большая доля воли. Вы ведь и сценарии писали, и в кино снимались, и при этом соборовали, венчали, крестили, службу правили.

- Я не видел в этом конфликта и не чувствовал дискомфорта. Кино – это индустрия. И моя задача тут не выглядеть каким-то идеальным Джо Дассеном, а кормить семью. В этом я прагматик. Но когда стали это слишком много обсуждать, решил, что надо разделить служение со съемками. Ведь люди начали искушаться: вот поп снимается в кино, с пистолетами бегает, сомнительными шутками шутит. И так на церковь постоянно гонят волну, не понимая, каким они сокровищем владеют. Я написал патриарху, он мне дал ответ: пока снимаюсь в кино, мне запрещено священнослужение. Это печально, но справедливо.

- Может, это ваше призвание – стать символом модернизации церкви. Разве ей не нужны яркие личности?

- Да церковь-то в этом смысле вполне органична. Это из нее сделали не без помощи прессы какой-то пазл, который достраивать не хочется. На самом деле это абсолютно адекватный общественный институт. Со всеми его плюсами и минусами. Но за церковью вдобавок стоят идеи высшего порядка. Входя внутрь этого идейного института, людям не надо отказываться от своей жизни. У них, наоборот, появляется нечто новое. Духовная семья. Не в сектантском понимании трясучки совместной, а осознание общности. В быту я не знаю, как соседей зовут, а в церкви прихожан своих знаю.

- Какое место вы бы хотели занимать внутри этого идейного института? Может, учебник для школы стоило бы вместе с Кураевым написать?

- Ну нет, разве что какие-то литературные вставочки. Я же не ученый, не богослов. Я просто человек любознательный. В церковь я пришел по сердцу, но мозг все равно не перестал работать. И пытался разобраться, что же мне так нравится в церкви. Понял. Перевел для себя на язык удобоваримый. Ведь есть многие вещи, о которых люди даже не догадываются. А ортодоксия – она красива, как бриллиант. Мне жаль, что сейчас не пришло еще время массовой миссионерской деятельности.

- Вы бы стали странствующим проповедником?

- Этого я не могу – у меня семья, шестеро детей.

- Вы думали лет эдак в восемнадцать, что станете многодетным отцом, батюшкой?

- Я представлял, что буду многодетным отцом и буду хорошо зарабатывать. Но поскольку я был разумный малыш, то не строил планов, как в точности достигну этого. Фактор случайности не дает возможности все систематизировать. Я логичен, но до какого-то предела. Есть глобальное исключение из правил – все, что касается любви. Преступно пытаться управлять этим процессом. Это как падающая звезда.

- Вы и вправду учите своих дочек приемам самозащиты, как писали в блоге?

- Ну, там текст, литературное произведение, иллюзия подлинности. Исходя из него может сложиться впечатление, что я изуверски воспитываю детей. Так что всем сразу захотелось “вау” сказать. Кстати, это главные слова, которыми “обогатилась” в наше время родная речь, – вау и упс. Альфа и омега. Скоро в конце молитвы будут вместо “аминь” говорить “упс”. Так, я сошел с линии разговора… Но это ничего – хорошая беседа та, которая, как паутина, летает.

- Мы про детей и безопасность.

- Ну, как это происходит. Мы идем по городу, гуляем. Я говорю: кто-то вас преследует. Видите, между двумя “ракушками” вы пролезете, он нет. Запомните, если преследуют, сдаваться надо органам правопорядка. Но делать это нужно рядом с магазином, с банком, где видеокамеры, чтобы был документ. При этом хорошо бы стекло разбить, чтобы был второй факт, по которому пишется акт. Иначе тебя на органы разберут на следующий день. Они знают азы самообороны, цыганского гипноза. Они знают, что “ВКонтакте”, скорее всего, под именем Алик сидит похотливый лысый дядька, а не такой же школьник, как они.

- Вы хотите, чтобы они раньше повзрослели?

- Ни в коем случае. Все делается в той мере, чтобы психику не поломать. Они нормальные дети. Дома они меня топчут – они же в большинстве своем женщины. А я бессилен перед женщинами… В школе у них своя жизнь, я в нее не лезу. Школа у нас церковно-приходская, но сдают они экзамены за среднюю школу, как все. И я вижу, идут из обычной школы дети: они говорят взрослым языком, у них взрослые глаза. Это тоскливые чувства у меня вызывает. Они не ходят, как дураки, и не смотрят часами на сосульки.

- А до какого возраста надо смотреть на сосульки?

- Желательно всю жизнь. Ну или хотя бы лет до сорока.

Похожие статьи:

1. “НГ-РЕЛИГИИ”: “Между экраном и амвоном. Иван Охлобыстин о служении в церкви и судьбе актера” ссылки@mail.ru Священник Иоанн Охлобыстин запрещен в священнослужении. Эта новость...
2. МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ВОЛКОМ ссылки@mail.ru Ясон Бадридзе — культовая фигура среди ученых-этологов. Несколько...
3. Игра с Богом ссылки@mail.ru Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь,...